Шекспир – это, кажется, которого терпеть не мог великий Толстой?.. :) Всё это, конечно, дело вкуса и крайней субъективности: кто там кого любиn, не любиn… «Самый великий», «самый свободный»… Испанцы, например, а многие вслед за ними считают, что «самый» - это Сервантес (кстати, они в один день с Шекспиром родились): дело-то не в этом, можно и ещё кого-нибудь назвать. Мало кто из великих кого любил, модель мира всегда претендует на единственность. Было на сей счёт интересное эссе у Андрея Битова – «Апология Моськи». Как раз о Т. и Д. и даже о Набокове, о его «схватке вкуса с масштабом». С той мыслью, что Достоевский наплодил так много персонажей, что все мы стали на них похожи. Может, в этом и заключена таинственная связь Ф. М. с «русской душой»… Насчёт возможности разделения творчества Достоевского на две испостаси – «художество» и публицистику – весьма спорно: кажется, он самый публицистичный и прямолинейный из больших русских писателей, зачастую «голоидейный», персонажи говорят лозунгами и теориями: вот проклятый социализм, вот человеческая истина, а вот Христос, причём Христос, естественно, выше и социализма, и истины. Лупит идейных противников, сатирически продёргивает литературных недругов (как Тургенева в Кармазине). Идеологически всё заранее просчитывается, и как автор Достоевский берёт одной занимательностью, захватывает детективным сюжетом (оторваться трудно – правда). Толстой в публицистичности, пожалуй, не уступает, но при этом всегда внутри художественного текста остаётся художником. Всегда. А вообще, конечно, тема эта многогранна и необъятна – Толстой и Достоевский. Великие современники. Не встретились ни разу. Общий знакомец – Страхов. Перекрёстные ссылки...
Re: И Т. Д.
Всё это, конечно, дело вкуса и крайней субъективности: кто там кого любиn, не любиn… «Самый великий», «самый свободный»… Испанцы, например, а многие вслед за ними считают, что «самый» - это Сервантес (кстати, они в один день с Шекспиром родились): дело-то не в этом, можно и ещё кого-нибудь назвать. Мало кто из великих кого любил, модель мира всегда претендует на единственность.
Было на сей счёт интересное эссе у Андрея Битова – «Апология Моськи». Как раз о Т. и Д. и даже о Набокове, о его «схватке вкуса с масштабом». С той мыслью, что Достоевский наплодил так много персонажей, что все мы стали на них похожи. Может, в этом и заключена таинственная связь Ф. М. с «русской душой»…
Насчёт возможности разделения творчества Достоевского на две испостаси – «художество» и публицистику – весьма спорно: кажется, он самый публицистичный и прямолинейный из больших русских писателей, зачастую «голоидейный», персонажи говорят лозунгами и теориями: вот проклятый социализм, вот человеческая истина, а вот Христос, причём Христос, естественно, выше и социализма, и истины. Лупит идейных противников, сатирически продёргивает литературных недругов (как Тургенева в Кармазине). Идеологически всё заранее просчитывается, и как автор Достоевский берёт одной занимательностью, захватывает детективным сюжетом (оторваться трудно – правда).
Толстой в публицистичности, пожалуй, не уступает, но при этом всегда внутри художественного текста остаётся художником. Всегда.
А вообще, конечно, тема эта многогранна и необъятна – Толстой и Достоевский. Великие современники. Не встретились ни разу. Общий знакомец – Страхов. Перекрёстные ссылки...