>> Я не помню других случаев подобного «ре-экспорта»
Попытки обратного перевода были, наверное, самая известная и одновременно курьезная - "Полтава" Пушкина. Чуковский пишет об этом переводе очень резко в "Высоком искусстве":
"Я вспоминаю пятистишие Пушкина, переведенное на немецкий язык и с немецкого обратно на русский:
Был Кочубей богат и горд Его поля обширны были, И очень много конских морд, Мехов, сатина первый сорт Его потребностям служили.
Изволь, докажи читателю, что хотя тут нет ни отсебятин, ни ляпсусов, хотя переводчик аккуратно строка за строкой скопировал подлинник, хотя кони у него так и остались конями, меха — мехами, Кочубей — Кочубеем, для всякого, кто не совсем равнодушен к поэзии, этот перевод отвратителен..."
Тот же Набоков делал обратный перевод "Колоколов" Эдгара По - с русского на английский.
Думаю, что те же переводы Жуковского и Лермонтова из Цедлица, Гете и Гейне, которые мы считаем стихотворениями Жуковского и Лермонтова, переводятся на немецкий - как стихи Жуковского и Лермонтова.
*** что касается заключительной строки Ходасевича, то мне она кажется безупречной. Она "подвешена", внезапна и одновременно ожидаема - в русской поэзии мало строк, производящих такой эффект. Набоковское "that very day" представляется нарочитым, чуть ли не истеричным, чуть ли не тыкающим носом. Ваша последняя строка, если принимать во внимание, что вы переводили именно Набокова, а не Ходасевича - гораздо удачнее.
no subject
Попытки обратного перевода были, наверное, самая известная и одновременно курьезная - "Полтава" Пушкина. Чуковский пишет об этом переводе очень резко в "Высоком искусстве":
"Я вспоминаю пятистишие Пушкина, переведенное на немецкий язык и с немецкого обратно на русский:
Был Кочубей богат и горд
Его поля обширны были,
И очень много конских морд,
Мехов, сатина первый сорт
Его потребностям служили.
Изволь, докажи читателю, что хотя тут нет ни отсебятин, ни ляпсусов, хотя переводчик аккуратно строка за строкой скопировал подлинник, хотя кони у него так и остались конями, меха — мехами, Кочубей — Кочубеем, для всякого, кто не совсем равнодушен к поэзии, этот перевод отвратителен..."
Тот же Набоков делал обратный перевод "Колоколов" Эдгара По - с русского на английский.
Думаю, что те же переводы Жуковского и Лермонтова из Цедлица, Гете и Гейне, которые мы считаем стихотворениями Жуковского и Лермонтова, переводятся на немецкий - как стихи Жуковского и Лермонтова.
***
что касается заключительной строки Ходасевича, то мне она кажется безупречной. Она "подвешена", внезапна и одновременно ожидаема - в русской поэзии мало строк, производящих такой эффект. Набоковское "that very day" представляется нарочитым, чуть ли не истеричным, чуть ли не тыкающим носом. Ваша последняя строка, если принимать во внимание, что вы переводили именно Набокова, а не Ходасевича - гораздо удачнее.