Переводы Жуковского, а Лермонтова тем более, были достаточно вольными, хотя нужна все же некоторая толика невежества со стороны немецкого переводчика, чтобы не понять. Но такие случаи, вполне допустимые, не очень интересны. У Набокова обращает у себя внимание именно сознательная правка, на мой взгляд оправданная. Что же касается последней строки, то тут я как раз лавров у Ходасевича не отнимаю, но и истеричности у Набокова не вижу, это как бы дополнительный удар по тому же гвоздю в пределах той же секунды.