Вы, кажется, что-то путаете. Слово «судомойка» в тексте относится к scullion. А вот whore переведено, как и положено, «шлюха». Причем, именно что у Лозинского. А также – у Пешкова.
Вот оригинал (из книги Пешкова): That I, the son of a (the) dear {*} murder'd, {* dear father} Prompted to my revenge by heaven and hell, Must <(>like a whore<)> unpack my heart with words, And fall a-cursing like a very drab;(.) A scullion (в книге Пешкова вместо этого слова – stallyon)
Вот как у Лозинского: Что я, сын умерщвленного отца, Влекомый к мести небом и геенной, Как шлюха, отвожу словами душу И упражняюсь в ругани, как баба, Как судомойка!
Вот как у Пешкова: Ну и осел я! Да и тот храбрее, Чем я, сын убиенного отца, Подвигнут к мести небесами, адом, Как шлюха, обнажаюсь я в словах И отдаюсь проклятиям, как шлюха. Кухаркин сын! Да тьфу на это, тьфу!
А у Пастернака – так:
Я сын отца убитого. Мне небо Сказало: встань и отомсти. А я, Я изощряюсь в жалких восклицаньях (вместо слова «шлюха») И сквернословьем душу отвожу, Как судомойка!
Еще мне интересно – а Вы читали перевод Пешкова? Просто, у Вас уже есть кое-что из того, что он предлагает в своем переводе. Думаю, Вам будет интересно. Вот пример:
Акт I. Сцена 5.
Призрак
Клянитесь.
Гамлет
Ну, вольно, вольно, дух смущенный! - Господа, Со всей любовью вам себя вручаю: Того ж, в чем бедный Гамлет мог бы сам Вам выразить и дружбу и любовь, Бог даст, довольно будет. Вместе выйдем: Вы - на уста замок, а я - к молитве. Здесь вывих времени - и разбирает злость, Что выпало вправлять такую кость!..
А знаменитый монолог тоже переведен весьма любопытно. Особенно, первая строка:
Акт III. Сцена 1.
Гамлет
Быть иль не быть - вот в чем вопроса суть: Что доблестней, в душе страдать, терпя - Каменья, стрелы мерзостной судьбы, Иль, встав с оружьем против моря бед, Покончить с ними? Умереть, уснуть. И все. И сном сказать: конец Тоске сердечной, тысяче мучений - Наследству плоти. Это ль не итог, Желаемый глубоко? Смерть и сон... Во сне возможны сны... Да, вот и клин: Что за виденья в мертвый сон придут, Когда мы сбросим бренности кольчугу, - Вопрос и пауза. Отсюда и почтенье К несчастьям долгой жизни. Кто иначе Сносил бы времени и розги, и плевки, Ошибки деспота, и гордого бесчестье, Любви несчастной муки, беззаконье, Чиновников надменность, и пинки, Что достаются честным от мерзавцев, Раз так легко достичь конца всего Кинжалом острым? Кто бы бремя нес, Ворча, потея, жизнью утомленный, Но мрачный трепет (что там после смерти?), Та неоткрытая страна, где есть границы - Возврата нет, парализует волю, Сносить склоняя здешние невзгоды, А не лететь к неведомым. Сознанье, Что это так, из всех нас лепит трусов; Исконный цвет решимости врожденной В тени подобных размышлений вянет. И начинанья, мощные по сути, При взгляде этом и напор теряют, И даже имя действия. - Спокойно: Прекрасная Офелия. - О нимфа, В молитвах помяни мои грехи…
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Date: 2007-12-19 06:51 pm (UTC)Слово «судомойка» в тексте относится к scullion. А вот whore переведено, как и положено, «шлюха». Причем, именно что у Лозинского. А также – у Пешкова.
Вот оригинал (из книги Пешкова):
That I, the son of a (the) dear {*} murder'd,
{* dear father}
Prompted to my revenge by heaven and hell,
Must <(>like a whore<)> unpack my heart with words,
And fall a-cursing like a very drab;(.)
A scullion (в книге Пешкова вместо этого слова – stallyon)
Вот как у Лозинского:
Что я, сын умерщвленного отца,
Влекомый к мести небом и геенной,
Как шлюха, отвожу словами душу
И упражняюсь в ругани, как баба,
Как судомойка!
Вот как у Пешкова:
Ну и осел я! Да и тот храбрее,
Чем я, сын убиенного отца,
Подвигнут к мести небесами, адом,
Как шлюха, обнажаюсь я в словах
И отдаюсь проклятиям, как шлюха.
Кухаркин сын! Да тьфу на это, тьфу!
А у Пастернака – так:
Я сын отца убитого. Мне небо
Сказало: встань и отомсти. А я,
Я изощряюсь в жалких восклицаньях (вместо слова «шлюха»)
И сквернословьем душу отвожу,
Как судомойка!
Еще мне интересно – а Вы читали перевод Пешкова? Просто, у Вас уже есть кое-что из того, что он предлагает в своем переводе. Думаю, Вам будет интересно. Вот пример:
Акт I. Сцена 5.
Призрак
Клянитесь.
Гамлет
Ну, вольно, вольно, дух смущенный! - Господа,
Со всей любовью вам себя вручаю:
Того ж, в чем бедный Гамлет мог бы сам
Вам выразить и дружбу и любовь,
Бог даст, довольно будет. Вместе выйдем:
Вы - на уста замок, а я - к молитве.
Здесь вывих времени - и разбирает злость,
Что выпало вправлять такую кость!..
А знаменитый монолог тоже переведен весьма любопытно. Особенно, первая строка:
Акт III. Сцена 1.
Гамлет
Быть иль не быть - вот в чем вопроса суть:
Что доблестней, в душе страдать, терпя -
Каменья, стрелы мерзостной судьбы,
Иль, встав с оружьем против моря бед,
Покончить с ними? Умереть, уснуть.
И все. И сном сказать: конец
Тоске сердечной, тысяче мучений -
Наследству плоти. Это ль не итог,
Желаемый глубоко? Смерть и сон...
Во сне возможны сны... Да, вот и клин:
Что за виденья в мертвый сон придут,
Когда мы сбросим бренности кольчугу, -
Вопрос и пауза. Отсюда и почтенье
К несчастьям долгой жизни. Кто иначе
Сносил бы времени и розги, и плевки,
Ошибки деспота, и гордого бесчестье,
Любви несчастной муки, беззаконье,
Чиновников надменность, и пинки,
Что достаются честным от мерзавцев,
Раз так легко достичь конца всего
Кинжалом острым? Кто бы бремя нес,
Ворча, потея, жизнью утомленный,
Но мрачный трепет (что там после смерти?),
Та неоткрытая страна, где есть границы -
Возврата нет, парализует волю,
Сносить склоняя здешние невзгоды,
А не лететь к неведомым. Сознанье,
Что это так, из всех нас лепит трусов;
Исконный цвет решимости врожденной
В тени подобных размышлений вянет.
И начинанья, мощные по сути,
При взгляде этом и напор теряют,
И даже имя действия. - Спокойно:
Прекрасная Офелия. - О нимфа,
В молитвах помяни мои грехи…