aptsvet

но дряхлей и старинней всего
представал если прочего мало
дом без двери у въезда в село
то есть там где село пустовало
то есть не было в нем не души
даже ближнего кладбища тише
а из луж на полу камыши
пробивались сквозь бывшие крыши

помнишь праздник цветы и толпа
увертюра с литаврами в зале
кем ты был в этой пестрой тогда
полуяви и как тебя звали
не упомнишь конечно прости
медью вымысла спаянный с теми
кто растил себе плоть на кости
а с тех пор просто искры в системе

ты прошел всю постройку насквозь
воздух тверже чем стены бы если
там письмо в четвертушку нашлось
на просевшем за давностью кресле
может почерк и был не весьма
моль и ржа все равно не спросила
только серая тень от письма
только первое слово спасибо

но однако спасибо за что
и к кому обращаться с ответом
если в копоти сердце зашло
над пожухшим и выцветшим светом
октября пожилого желтей
с неживым экипажем похоже
в нем плохих не осталось людей
но и добрых не водится тоже

уж не сам ли ты весь адресат
возвращенец в реал или в сочи
в мир который от дней полосат
в промежутках теснящейся ночи
в сетке звездных нарывов и ран
высоко над пустыми лесами
если первое слово обман
а последнего не дописали

от родительских потемок
из далекой стороны
шел пешком один ребенок
на веревочке штаны

сам себе он пригодился
быстрой жизнью одержим
он умышленно родился
чтобы тоже быть живым

ходит маленький скиталец
не сворачивая вспять
или даже он китаец
только как им можно стать

лягушат пугает в луже
воду пьет и ест еду
в целом жизнь длинней и хуже
чем мерещилось ему

из событий понемножку
лишь небесные тела
сочинить мне что ли кошку
чтобы тоже с ним была

жиже свет и звук не слышен
где резон идти вперед
кто пешком из детства вышел
так ребенком и умрет

небеса полны печали
солнцу с дерева не слезть
если вы его встречали
значит это он и есть

создатель придумал птенцов и котят
в тогдашней решимости твердой
теперь эти кошечки птичек едят
кровавой осклабившись мордой

он лучше бы дизельный вставил движок
соляркой богата округа
но пищеварительный орган отжог
и мы поедаем друг друга

шуршат по утрам котофеи листвой
под кронами лип или вязов
но верю что есть и меж кошками свой
хвостатый иван карамазов

под небом где вызрела звездная кисть
он знает кто в мире обидчик
и братца подучит папашу загрызть
за то что он мучает птичек

но истинной правды что вепрь что нарвал
дождутся при жизни едва ли
а что обкурившись исайя наврал
на то и травой торговали

накинутся вмиг с простынями и вот
глаза от сородичей пряча
на койке с уколом покоится кот
в обители скорби и плача

забывший добычу отвергший улов
коль совести кровь не под силу
он свой неразменный на сотню щеглов
билет возвращает кассиру

вот сижу я светлосеренький такой
свесив хвостик в час рассвета над рекой

чутким рыльцем меж кувшинок повожу
рыбку выхвачу и рядом положу

здесь на зорьке благодать у нас в логу
часто в речке отражаюсь как могу

и любуюсь до чего же я неплох
из подшерстка выковыривая блох

изумляюсь до чего же я хорош
то клеща прибью то выщипаю вошь

а за плесом где пошире берега
есть большое гнездовище у врага

чуть померкнет очертание луны
там двуногие проснутся ходуны

взгромоздятся на четыре колеса
расползутся в наши рощи и леса

но лесная философия проста
веры ноль тому кто лыс и без хвоста

ни на грош в таком животном красоты
хоть бы и млекопитающее ты

покуражатся однако и уйдут
в свой убийственный попятятся уют

там полакомятся ими от души
их железные и бронзовые вши

не для тех теченье туч и россыпь звезд
кто клыками не владеет и бесхвост

назавтра отставили все остальные рейсы
снесли на путях провода разобрали рельсы
сидишь в накопителе весь очумев от счастья
что некуда больше лететь и вновь возвращаться

но время осталось и крутится восемь девять
одиннадцать сорок вчера намечали чартер
и с тиканьем этим пока ничего не поделать
ищите где там у времени выключатель

а только бы храповику соскочить с оси
зависнет печальный сверчок на высоком си
в косую полоску стекло где потоп готов
и крик перечеркнут в гортанях совместных ртов

я знаю с кем и куда ты ушла вчера
не больно вы были в маневре своем хитры
но здесь между всем и ничем пролегла черта
и я словно эдвард сноуден вне игры

занятие праздному мозгу теперь одно
за лацкан себя самого и с ним говори
но дождь не оближет взлетное полотно
и брус целиком стальной внутри головы

глубоко на дне морском
время спрятано куском
чьей назначено судьбе
тот и хвать его себе
камуфляжной и овальной
шлемом сплющенным в войну
плоской камбалой кабальной
прихуячено ко дну
хрясь по кабелю и вот
жалко руку оторвет

это внутреннее время
не такое как вокруг
тускло светится не грея
спит в кармане задних брюк
там сквозь дырочку видна
есть вселенная одна
сверху небо в рыбьем ворсе
спрут под сбруей у ворот
кто не существует вовсе
тот ни разу не умрет
чей черед дождаться чуда
без руки довольно худо
поначалу но и с ней
жить значительно трудней

со второй такой попытки
жизнь усопшим не страшна
батарея для подпитки
той которая прошла
вьется шнур в заду коротком
есть резьба под подбородком
мир и слава на руси
полсекунды откуси
вон рубильник для отруба
двести двадцать вольт в сети
не перегорай голуба
думай лампочка свети

осилив карпаты налево взгляни
там штабелем сложены прежние дни
направо шеренга непрожитых дней
где видимость счастья не исключена
но их не становится список длинней
их с каждым рассветом короче длина

направо по курсу хребет гиндукуш
в нем выдолблен склад отработанных душ
там ощупью мертвые липнут к стене
ни глаз ни ушей не положено здесь
в последнем своем неразгаданном сне
наш личный состав собирается весь

налево покрытые льдом острова
где мы до рождения жили сперва
там кварцу сродни или темной слюде
набор иссякающий нравов и рас
все меньше состав соискателей где
мы жили когда еще не было нас

а прямо бескрайняя ляжет вода
которой от времени нету вреда
как небо над нею она глубока
туман над пучиной клубится седой
и все что в гранит на впаяло пока
имеет возможность остаться водой

наутро встал и сразу вспомнил всех
пустые ссоры заскорузлый смех
на ждановском где борылюк и ткаля
он был тогда с клюкой как я теперь
шмели снижались к вермуту не жаля
и линзы глаз от градусов теплей

смотрите вот он я среди своих
стохастика свиданий быстрый стих
поблажки ноль прохожим если в пасти
коньяк местами польское кино
в довженко или встреча в старой части
как жалко нас как мы уже давно

пунктиром ткаля и его клюка
прозрачен силуэт борылюка
последнего июля не снесли мы
свет обесточен перепись пуста
как звезды в небесах неисчислимы
совместного отсутствия места

наутро память в ужасе свежа
как алик мурач падал с этажа
как снизу с визгом надвигалась осень
или вообще в мозгу полет шмеля
но музыкант на полутакте бросил
беззубым зевом звуки шевеля

на подступах к темной победе
не сыщешь уловки помочь
живущим еще на планете
короткой как летняя ночь

в последний ли раз спохватиться
тебе у окошка душа
тому как за облако птица
последнего рейса ушла

когтистые лапы разлука
простерла на скудный уют
пока на окраине звука
часы окаянные бьют

всплеснуть вспоминая руками
где смысл вещества погребен
как с майскими дружно жуками
мы жили в одно из времен

подземную выплеснув радость
держа под гипнозом закат
в семнадцатый от роду август
алели глаза у цикад

отныне и помнить напрасно
сквозь певчую горечь глотка
как лето цикадам прекрасно
и ночь для любви коротка

прикрою глаза и в прихожей они
гурьбой претенденты загробной родни
соседка с площадки с узлами белья
профорг из редакции бывший
в разбитых кроссовках болгарин илья
мне бейсик в извилины вбивший
старуха с вернадского в нимбе седин
червонцы взимавшая к сроку
и в челке едва различимый один
всегда с беломором и сбоку
кого только вспомнить из них не дано
из ветхой системы изъятых давно

летели столетия как рысаки
деревья шумели вовсю высоки
и я возомнивший что это навек
бряцал вразумительной речью
хотя лишь с натяжкой я был человек
и шкуру носил человечью
в песочных часах утонула страна
на башне пружина строптива
и шкура послушно на вахте сдана
и списана челюсть с актива
но черепу честно прикрою глаза
он видит что видит ослепнуть нельзя

я малое тело я снова дитя
меня ураган поднимает вертя
а был на земле своеволен и глуп
ристал как в курятнике птица
зубрил самоучкой теорию групп
в расчете что впредь пригодится
вот так и являются группой с тех пор
забыли дорогу обратно
и этот которой всегда беломор
гармошкой сминал аккуратно
мою непогасшую память виня
как будто во мне опознали меня

знакомые бельма и патлы бород
зачем ты покинул мой утлый народ
площадку где всех незадача свела
гимнастку гламурную в классе
врача из сибирского в соснах села
механика с козима-штрассе
смотри как просторно пространство без нас
скули себе пасынок сучий
в повторный душа не рождается раз
душа одноразовый случай
ни в гости с бутылкой ни друга обнять
и череп глаза прикрывает опять