aptsvet: (Default)
[personal profile] aptsvet
Некоторым нравится, некоторым не нравится. Некоторым очень, некоторым совершенно нет. Некоторые предлагают исправления, подчас очень толковые, а вот некоторые предпочитают выступать с сепаратных трибун, опуская имя для пущего ехидства. Компетентная критика мне, если честно, милее некомпетентной похвалы, но ведь случается и наоборот.
Если кто еще не понял, я именно о «Гамлете» - и, что очень для меня важно, почему я, независимо от возможного результата, за него взялся.
Это, может быть, какие-то наброски к будущему эссе, которое я рассчитываю включить в совместную публикацию перевода с «Макбетом» Володи Гандельсмана – с ним я уже предварительно договорился, осталось найти издателя и договориться с ним тоже, а это, конечно, несколько больше, чем полдела.
Итак, с чего я вдруг взялся за перевод «Гамлета»? Для людей, которые меня хорошо знают лично, ответ на этот вопрос очевиден. Но в данном случае я обращаюсь к виртуальной аудитории, и поэтому разъяснения не будут лишними.
Я уже объяснил свое отношение к предыдущим попыткам перевода, явно восстановившее против меня часть аудитории.  Но, мне, к примеру, не нравятся и предыдущие переводы Диккенса, да и мало ли кого – тем не менее, я за них не берусь и не возьмусь. А подозрения в честолюбии я вообще отметаю с хохотом. Для честолюбия у меня есть собственные стихи, от писания которых я снова на время отказался, на этот раз с ясно поставленной целью. Я приступил к переводу в страхе, которого никогда прежде не испытывал перед литературным предприятием, в ужасе. Я был вполне готов к полному и публичному провалу и заслуженному освистанию. Так с какой же стати?
Сказать, что я очень люблю Шекспира – все равно, что сказать, цитируя Пруткова, что «я вкус в нем нахожу». Я потрясен и раздавлен Шекспиром уже десятки лет, с тех пор, как, взяв подгнивший бумажный томик Tauchnitz’а, я, с моим тогда рудиментарным английским, начал остолбенело понимать, насколько русские переводы провели меня за нос.  Если меня попросят сегодня назвать моих любимых поэтов в нисходящем порядке любви, я вначале назову Шекспира, затем намеренно пропущу целиком ступень иерархии, и лишь тогда примусь перечислять третью – Китса, Лесьмяна, Мандельштама, Одена, Заболоцкого, Рильке и прочих.
Если бы Бога не было, сказал Вольтер, его следовало бы придумать. И таки придумали. Если бы не было Шекспира, придумать его у нас никогда не хватило бы фантазии.
Когда же мне в этом контексте возмущенно подносят разные священные камешки с капища, у меня хватает сил только саркастически рассмеяться.
На этом я, пожалуй, фундаменталистское камлание закончу, чтобы не вогнать себя в полный транс. Но сказать об этом в двух словах все же было необходимо, поскольку многие явно не понимают, на чем я, так сказать, стою и не могу иначе. И еще хочу добавить, что когда я перевожу Шекспира, меня ни на миг не покидает болезненное чувство неадекватности, какого я еще никогда в жизни не испытывал. Пусть кто-нибудь попробует меня убедить, что Пастернак испытывал аналогичное чувство в аналогичной ситуации.
Теперь несколько слов об особенностях перевода Шекспира, и несколько мелких иллюстраций.
Прежде всего, в подкрепление своих давних тезисов, начну с того, что Шекспир непереводим, абсолютно и категорически. Для того чтобы это было возможно, надо иметь в литературе собственного языка аналогичную фигуру, форму, сосуд, в который можно было бы попытаться перелить, пусть и с потерями. Ни в одной из известных мне литератур такой фигуры нет. И неизвестных тоже – были бы, я бы о них услыхал.
В чем эта уникальность? В числе прочего, несказуемого, еще и в том, что Шекспир, в большей мере, чем кто бы то ни было, является автором своего языка. Английский язык сегодня, от Соединенного Королевства до Индии, от США до Австралии, в значительной мере создан Шекспиром.
Аналогия, скажем, с Пушкиным, даже если к нему добавить Карамзина, была бы очень ошибочной. Многое из оставленного нам Пушкиным, Грибоедовым, Крыловым и другими вошло в наш сегодняшний язык, но кавычки цитат остались опознаваемыми, и все это, в основном, лексикон образованного слоя общества. Между тем, в речь персонажей самого глупого сериала, какой сегодня можно увидеть по американскому телевидению, куски Шекспира впаяны заподлицо, и об этом не подозревают ни персонажи, ни актеры, которые их играют, ни телезрители, ни даже порой авторы сценария. Дальнобойщики на стоянке у шоссе разговаривают друг с другом на языке Шекспира. И один из непередаваемых восторгов от чтения Шекспира в оригинале – это видеть язык столетий, рождающийся у тебя на глазах.
Сказав все это, надо все перечеркнуть, потому что переводить необходимо. Шекспир стал универсальным достоянием, и хочется, чтобы оно было изуродовано как можно меньше. Вот, собственно, и все вкратце об этих мотивах. Теперь еще несколько слов о конкретных трудностях и барьерах.
Словарь Шекспира огромен, я не знаю ему равных, хотя специальной проверкой не занимался. Синонимические ряды английского языка вообще длиннее, чем, скажем, русского, в чем можно убедиться, сравнив словарь синонимов Абрамова с Roget's Thesaurus. В этом, кстати, большая заслуга того же Шекспира, потому что многие слова, обреченные стать архаизмами, уцелели именно благодаря его заступничеству – напомню, что речь идет о XVI-XVII столетиях, и много ли с тех пор сохранилось в русском?
Но дело не только в синонимии, а еще и в концептуальной и стилевой широте. Этот лексикон простирается от высочайшего одического стиля до грязной площадной брани. Ближайшая у нас параллель – Толстой, но и ему далеко.
А если говорить о диапазоне стиля, то достаточно взглянуть на единственный персонаж – Гамлета. Он произносит монолог, от которого, при должном исполнении, могут проступить слезы даже у людоеда или министра внутренних дел, пусть они ничего и не поймут. И он же, в беседе с Полонием, выдает гнуснейшую скабрезность, от которой наверняка покатывалась в коликах чернь в «Глоубе», да и не только чернь; скабрезность, которую большинство современной публики тупо пропускает мимо ушей и глаз – не потому, что она с тех пор сделалась непонятной, а просто потому, что сегодняшняя публика не в состоянии поверить, что такая вылазка за все пределы вкуса вообще мыслима.
Я разболтался, и поэтому начну сужать тему до конкретных претензий ко мне, предъявляемых как достойными людьми в лицо, так и недостойными – в затылок.
Одна из этих претензий – непроизносимость моего перевода. Любопытно, что в доказательство мне преподносят куски, которые я, может быть, старательно оттачивал.
Но ведь Шекспир исключительно труднопроизносим в оригинале. Не везде, но многие места просто вывихивают у актера челюсть. Это связано отчасти с чрезвычайной плотностью его письма, которую по-русски просто не передать, а отчасти очевидно намеренно. В любом случае, играть Шекспира в оригинале может только актер с хорошо отточенной речью – а если добавить, что при этом еще часто имитируется елизаветинское произношение, то занятие вообще не для слабонервных, как актеров, так и зрителей.
В этой связи вспоминаются отклики на кинопостановку Кеннета Браны. Брана, один из считанных, если не единственный, осмелился поставить бесконечного «Гамлета» почти без купюр, на три с половиной часа. И хотя многие отмечали огрехи, без которых никогда, практически единогласной была похвала выговору: как легко актеры произносят непроизносимое. Я свободно читаю Шекспира и воспринимаю со слуха, и я довольно хорошо, после седьмого или девятого прочтения, знаю пьесу. Но фильм Браны я в первый раз смотрел с субтитрами, чтобы ничего не упустить.
Вот эта прекрасная непроизносимость, настраивающая на совершенно иную дикцию, чем, допустим, Ростан, в русском языке легко пропадает. Она пропадает, во-первых, естественным путем из-за сравнительной длины русских слов, зачастую на десяток английских ложится три русских, и это не шутка. Хуже, когда переводчик при этом еще и отглаживает, эвфонизирует.
Я, конечно, не в состоянии ни укоротить русские слова, ни передать эту плотность оригинала (последнее порой пытается сделать Лозинский, но с печальными для художественного эффекта последствиями). Вместо этого я создаю искусственные столкновения согласных, которые, на мой взгляд, при достаточно четком произношении довольно хорошо имитируют шекспировскую плотность. Кроме того, я отчасти имитирую это путем паронимии, которая тоже не облегчает произношения.
Плотность письма у Шекспира, помимо словесной, еще и концептуальная: очень легко, упустив мысль в одном месте, увести от нее аудиторию и в другом, Пастернак просто виртуоз по этой части. В итоге пьеса расползается как мочалка, и мы, в переводе, гадаем о внешнем виде мамонта по обглоданному скелету.
Иногда приходится, для сшивания мочалки, прибегать к неординарным приемам. Вот что мне поставили в вину в одной из реплик за спиной: у меня в «монологе Энея» Гекуба впервые представляется как «царица в парандже». Смешно? Ничуть. В оригинале Шекспир употребляет очень странное слово: mobled queen – странное не только для нас, но и для тогдашних англичан. Означает оно, что у Гекубы лицо и голова замотаны тряпкой – она ведь бежит по охваченному пожаром городу. Слово настолько странное, что Полоний даже перебивает чтеца, повторяя его. Пастернак, а в этом случае и Лозинский, переводят «по смыслу», опуская странное слово, и выходка Полония выглядит уже совсем идиотской. Слово «паранджа», к которому я прибег, передает смысл, и в то же время достаточно странное, чтобы оправдать реакцию Полония. Анахронизм ли это? Нет, если только не придираться с особым умыслом. Хотя самого слова или его эквивалента в елизаветинском языке не было, мусульманская форма женской одежды была известна достаточно хорошо.
Упущения переводчика даром не проходят, они часто накапливаются. Полоний, конечно, не семи пядей во лбу, но он компетентный в своем деле человек, умеющий контролировать ситуации или выкручиваться из них, и лишь появление на сцене «джокера» Гамлета спутывает его игру и приводит его к гибели (вокруг Гамлета гибнут все подчистую, и Полоний - не исключение). Но у Пастернака в результате таких вот систематических упущений, а также неверно понятых речевых характеристик Полоний предстает почти клиническим идиотом – непонятно, зачем он такой нужен Шекспиру в этой пьесе, да и от пьесы-то, впрочем, мало что осталось.
Или вот еще из того же доброжелательного комментария. Розенкранц и Гильденстерн, в моей версии, говорят Гамлету, что с везением у них так себе, и что они не «пуговка на кепке» у судьбы. Моему почтенному оппоненту опять смешно – анахронизм. Но у Шекспира, между прочим, именно так и сказано, а не про какую-то «верхушку колпака», как выкрутился Пастернак. Кепка с пуговкой реально существовала в те времена, хотя и сильно отличалась по фасону от нынешней. А вот «колпаков» не носил никто, за исключением звездочетов, до и то карикатурных.
Тут, если кто не заснул, дочитав до этого места, я на сегодня прерву. Все вышесказанное я изложил с единственной целью: дать понять, что я очень хорошо понимаю, что делаю. Даже в тех случаях, когда, возможно, что-то делаю неправильно. И я всегда рад толковым советам, кое от кого их уже получал.
А злопыхателям я могу ответить только одно: не троньте моих чертежей. Или даже проще: идите в пизду.

Date: 2007-12-20 05:13 pm (UTC)
From: [identity profile] fortinbras-ru.livejournal.com
Одна из ошибок Цветкова в том, что он, ставит задачу "умыть" предшественников, при этом толком не зная их работу. Складывается впечатление, что кроме Лозинского и Пастернака он другие переводы не читал. Иначе не возникали бы такие вещи:

Перевод Пешкова:
Здесь вывих времени - и разбирает злость,
Что выпало вправлять такую кость.

Перевод Цветкова:
Как вывихнуто время. Душит злость
Рожденного, чтоб вправить эту кость.

Второй момент - Цветков как-то невнимательно читает самого Шекспира. На что в его предыдущем посте обратил внимание miscast_ru: http://aptsvet.livejournal.com/259883.html

Но вместо того, чтобы признать ошибку, Цветков уводит разговор в сторону.



Date: 2007-12-20 05:29 pm (UTC)
From: [identity profile] lal-balu.livejournal.com
если ему это психологически нужно чтобы продолжать работу в эпоху когда общее отношение к переводческой деятельности презрительно-негативное то есть если ему нужно таким макаром горение творчества подпитывать и борением с Шекспиром искуссто перевода поднять на новую высоту - тогда мои недоумения снимаются (Цветаева вечно кидалась. характер такой был) но если Цветков нацелился "умыть" предшественников... гм... на основании выложенного перевода мне кажется ему это пока не удается... хотя возможно перед нами черновик и к окончательной редакции он будет существенно переработан.

Date: 2007-12-20 05:40 pm (UTC)
From: [identity profile] aptsvet.livejournal.com
Попрошу Вас еще раз внимательно перечитать мой пост, по крайней мере "вводную" часть. Я достаточно покрутился в русскоязычном дискурсе, чтобы понять: люди обычно прислушиваются не к тому, что ты говоришь, а к тому, что ты этим хочешь сказать. Я хочу сказать то, что я говорю.

Date: 2007-12-20 06:45 pm (UTC)
From: [identity profile] lal-balu.livejournal.com
тем кто знает историю английского языка и литературы ваши высказывания вроде "Английский язык сегодня, от Соединенного Королевства до Индии, от США до Австралии, в значительной мере создан Шекспиром" не могут не показаться очередной восторженной кулинибщиной которой завались в том пещерном "русскоязычном дискурсе" где вы (предположу) и научились несогласных относить в злопыхатели засылая их в пизду. вот я и задался вопросом: зачем вам нужно высказывать всякие благоглупости на уровне огорошенного пыльным мешком восторгов неофита? могу ошибаться но похоже таков ваш способ дойти до цели не отвлекаясь на сомнения (отсюда "сатана", "соблазн", и т.д.)

Date: 2007-12-20 06:57 pm (UTC)
From: [identity profile] aptsvet.livejournal.com
Кулибинщина? Я отвечаю за эти слова полностью, и очень хорошо понимаю, что имею в виду. Но не хочу прикреплять к каждому слову доказательство теоремы, я Вам ничего не должен.
А поскольку правил ведения блога Вы мне так и не представили, давайте эти взаимные консультации прервем. Вам нечем заняться? Мне есть чем.

Date: 2007-12-20 07:10 pm (UTC)
From: [identity profile] lal-balu.livejournal.com
опять вы про правила (по)ведения... детсад...
ладно не буду топтать ваши любимые мозоли. всего наилучшего.

Date: 2007-12-20 09:44 pm (UTC)
From: [identity profile] ghost-of-soul.livejournal.com
Да. Это почти исповедь. Здесь верность выбору юности и вызов ей. Талант в отличие от тела неизменен.

Profile

aptsvet: (Default)
aptsvet

August 2013

S M T W T F S
     123
45678910
11 121314 151617
18192021222324
252627 28293031

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 5th, 2025 03:15 am
Powered by Dreamwidth Studios