Разбор вчерашнего полета

Речь, для тех, кто пропустил, идет о моей попытке обратного перевода стихотворения В. Ходасевича «Обезьяна».
( Read more... )

Zbigniew Herbert, Anabaza

Збигнев Херберт
Анабасис

Кондотьеры Кира иностранный легион
промчались беспощадные — именно так — громили
двести пятнадцать суточных переходов
- убейте нас дальше идти не можем -
тридцать девять тысяч двести пятьдесят стадий

раздраженные бессонницей шли через дикие страны
неверные броды перевалы в снегу и соляные плато
прорубая себе путь сквозь живое тело народов
к счастью не лгали что защищают цивилизацию

знаменитый крик на горе Фехес
сентиментальные поэты толкуют ошибочно
просто нашли море выход из погреба

прошли свой путь без Библии пророков пылающих купин
без знамений на земле без знамений на небе
с жестоким осознанием — что жизнь велика

Zbigniew Herbert, Raport z oblężonego miasta

Збигнев Херберт
Донесение из осажденного города

Слишком старому чтобы взять оружие и сражаться как другие -

мне определили из милости последнюю роль летописца
я записываю — неизвестно для кого — историю осады

нужна точность но я не знаю когда начался набег
двести лет назад в декабре сентябре может вчера на рассвете
здесь все больны потерей чувства времени

нам осталось только место привязанность к месту
мы еще удерживаем руины святынь призраки садов и домов
если потеряем руины не останется ничего

я пишу как придется в ритме бесконечных недель
понедельник: склады пусты единицей обмена стала крыса
вторник: неизвестные злоумышленники убили мэра
среда: переговоры о перемирии неприятель задержал парламентеров
мы не знаем их местонахождения то есть места казни
четверг: после бурного собрания большинством голосов отвергли
предложение торговцев пряностями о безоговорочной капитуляции
пятница: начало чумы суббота: покончил самоубийством
непоколебимый защитник NN воскресенье: нет воды мы отразили
штурм у восточных ворот именуемых Воротами Завета

я понимаю что все это скучно и никому нет дела
избегаю комментариев эмоций держу под контролем пишу о фактах
похоже только их ценят на зарубежных рынках
но с некоторой гордостью спешу довести до сведения мира
что благодаря войне мы вывели новую породу детей
наши дети не любят сказок играют в убийства
наяву и во сне мечтают о хлебе супе костях
в точности как собаки и кошки

вечером я люблю ходить вдоль рубежей Города
вдоль границ нашей непрочной свободы
гляжу сверху на муравейники войск на их огни
слушаю грохот бубнов варварские вопли
воистину непонятно как Город еще защищается

осада длится долго враги похоже сменяются
их ничто не объединяет кроме жажды нашего уничтожения
готы татары шведы отряды Цезаря полки Преображения Господня
кто их сочтет
цвета знамен меняются как лес на горизонте
от деликатной птичьей желтизны весной через зелень багрянец до зимней черноты

а вечером освободясь от фактов могу подумать
о давних и далеких материях например о наших
союзниках за морем я знаю они искренне сочувствуют
шлют муку мешки утешений сало и добрые советы
даже не знают что нас предали их отцы
наш союз восходит еще ко временам второго Апокалипсиса
сыновья не виноваты заслуживают благодарности вот мы и благодарны
не пережили долгой как вечность осады
те кого коснулось горе всегда одиноки
защитники Далай-Ламы курды афганцы горцы

сейчас когда я пишу эти слова сторонники компромисса
добились некоторого перевеса над фракцией непреклонных
обычное колебание настроений жребии еще взвешиваются

кладбища растут редеют ряды защитников
но оборона продолжается и будет длиться до конца
и если Город падет и уцелеет единственный
он будет носить Город в себе по дорогам изгнания
он будет Городом

мы смотрим в лицо голода лицо огня лицо смерти
хуже всех — лицо предательства

и только наши сны еще не покорились

1982


Оригинал